Матиас Александр Кастрен родился в 1813 году в небольшом финском городке Тервола. В 16 лет он поступил в Хельсинкский университет, где решил специализироваться на изучении языков.
В 1836 году Кастрен получил степень кандидата философии. Матиаса вдохновила неизученность происхождения финского языка (никому до ХIХ века не приходило в голову заняться этим вопросом). И он решил посвятить свою жизнь этому исследованию. Поскольку информации было крайне мало, Кастрен с несколькими друзьями, молодыми учеными, двинулся в путь.
Экспедиция сквозь финские болота
«Все это выглядело замечательно, когда мы планировали дорогу в Хельсинки, склонившись над картой, – вспоминал Кастрен, – а когда стоишь по колено в болоте, вынимаешь из жижи ногу, а сапог остается на месте…». Сплав по реке Торнио действительно оказался сложнее, чем думали ученые. Неделями они плыли через пустоши, сплавлялись по опасным порогам, несли лодки на своих плечах через болота. Однако своей цели они достигли – саамы из крошечных затерянных деревень рассказали ученым свои предания о волшебных животных и духах.
Местные шаманы позволили этнографам присутствовать на ряде ритуалов. Прожив некоторое время среди саамов, Кастрен сделал крайне любопытные наблюдения относительно их языка. Материалы этой экспедиции Матиас использовал в своей диссертации «Об особенностях склонения в финском, эстонском и саамском языках».
Все дальше на восток
Целью следующих двух экспедиций была Карелия. Здесь произошло неприятное происшествие – друг Кастрена выпил воды из колодца в одной из староверческих деревень. Как выяснилось, делать ему этого было категорически нельзя – по местным поверьям чужак другой веры осквернил воду, и она стала «грязной». Возмущенные местные жители, настроенные весьма решительно, ворвались в избу, где остановились путешественники. Неизвестно, чем бы все закончилось, но на голову друга Кастрена внезапно со стены упала икона в тяжелом окладе. Староверы рассудили, что Бог сам наказал чужака, так что можно его не бить, и ушли.
Несмотря на ряд казусов, исследователям удалось познакомиться с карельским поэтическим языком. В результате экспедиции вышел в свет первый перевод Калевалы на шведский язык, который до сих пор считается одним из лучших.
Следующая экспедиция была еще более длительной – Кастрен отправился изучать язык и быт народов севера. Оставив позади Архангельск, Холмогоры и Пльзень, этнограф углубился в тундру. Несмотря на суровые природные условия, экспедиция работала без устали – ученые наблюдали, записывали, делали зарисовки костюмов. Шаманы-самоеды с готовностью рассказывали о верованиях своего народа и ритуалах.
А вот зыряне отнеслись к ученым настороженно. Несмотря на это, Кастрену все же удалось составить грамматику зырянского языка и отправить рукопись в Санкт-Петербург, в академию наук.
И у самоедов, и у зырян Кастрен заметил одну общую беду – пьянство.
За Уралом
В поисках истины о происхождении финского языка, экспедиция продолжала движение на восток. Кастрен проехал через Москву, Казань, Пермь, Тобольск, Читу, Иркутск, Томск, Омск, Екатеринбург, Дудинку, Уфу. Особенно значимым пунктом была Казань – в здешнем университете были очень сильные кафедры восточных языков. Именно здесь Кастрен познакомился с идеей родства финно-угорских и алтайских языков. Осмысляя эту гипотезу, он отправился за Урал. Путешествие по Сибири и Алтаю длилось четыре года. За это время было собрано много уникальных материалов о тюркской, монгольской и тунгусской группах языков. Финский язык был отнесен к Уральской языковой семье.
За ходом исследований внимательно следили в столице. Из экспедиции Матиас Кастрен возвращался уже известным человеком, признанным ученым. Ему предлагали работать в Российской академии наук, но он не остался в Санкт-Петербурге, уехал на родину. Кастрен был убежден, что финский язык надо изучать в Финляндии. Однако в течение некоторого времени он не мог найти себе применения.
Когда в Хельсинкском университете открылась кафедра финского языка, Кастрену предложили должность профессора, на что он с радостью согласился. Здесь он занимался преподаванием вплоть до смерти, которой предшествовала скоротечная болезнь.
Экспедиции Матиаса Кастрена внесли значительный вклад не только в академическую науку, далекую от простых обывателей, но и в формирование национального самосознания финского народа, которому всего через полвека предстояло обрести независимость.
