Недавно у нас происшествие случилось районного масштаба – дом наш ограбили. Точнее, не сам дом, а кладовки. У финнов же как – есть в домах сауна, есть прачечная – бельишко там постирать, бывает спортзал, помещение для велосипедов, а есть и кладовки. Если человек, например, зажиточный, или дрянь всякую с помойки в дом тащит, или еще по какой-нибудь причине имущество в квартире не помещается, то для этих целей существуют кладовки. Чего там только нет, в этих кладовках! Бывает так, что люди сами не знают, что у них там хранится. Кладовки, одним словом.
Попасть в кладовку в нашем доме можно с улицы, дверь открывается своим ключом. Кроме входной двери с замком, есть еще и другие двери с замками. А кроме этого, на самих кладовках их владельцы вешают еще маленькие замочки. Кто первый заметил, я не знаю, а только волна по двору пошла – вскрыли, говорят, все двери и все замки. Ну, людишки по двору забегали, каждый бежит свое барахло проверять. Как оказалось, входную дверь вскрыли, взломав замок. Другие же дверные замки были выведены из строя заранее – кто-то подсуетился и заблаговременно забил замки бумагой. Ну, а мелкие замочки просто вышибли. Стало понятно, что готовились заранее, и знали, куда идти и что брать.
Те граждане, у кого особо ценные вещи пропали, отправились к председателю двора. Потом, конечно, куда надо позвонили и кого надо вызвали. Те, конечно, ехать никуда не хотели. Не мешайте, говорят, работать. Без вас, говорят, тошно, сокращения у нас и денег нет. Но через несколько часов все-таки приехали. Место происшествия, т. е. наши кладовки, осмотрели. Да, говорят, вскрыли ваши кладовки, искать бесполезно, разве что застрахованы ваши вещи были. Сказали так, и уехали.
Ну, людишки, конечно, недовольные остались. Где это, говорят, видано, чтобы кладовки вскрывали. Если бы мы, говорят, это заметили, то злоумышленников самих бы в кладовке оставили. Совершенно, говорят, доверия теперь к кладовкам никакого нет. Это, говорят, их и несколько замков не останавливает. Ну, там, конечно, разговоры сразу пошли – кто-то сказал, что как раз в прошлом году тут, на углу машина с российскими номерами стояла, кто-то стал спрашивать у эстонцев, во сколько у них паромы в Таллинн отплывают. В общем, чуть ли не гражданская! Точку в этом споре поставил приехавший менять замок дворник. Расходитесь, говорит, по домам.
На этом происшествие с кладовками, казалось, было исчерпано.
А только через несколько недель опять шум во дворе – опять бегают, и кричат, что обокрали. А бегает и кричит семья приезжих – то ли арабов, то ли турок. Как так, неужели опять кладовки ограбили? Опять к председателю двора пошли, опять позвонили куда надо. А те, конечно, никуда ехать не хотят. Опять, говорят, вы? Сколько же, говорят, можно нам нервы выматывать своей кладовкой? Без вас, говорят, тошно, сокращения и денег нет. Но крики приезжих были настолько пронзительны, что приехать все-таки пришлось.
«Обокрали! Обокрали!», – кричали муж, жена и ребенок.
Через два часа выяснилось, что кроме «обокрали», потерпевшие знают по-фински только «спасибо» и «не знаю». Понять, что же произошло, на основе данного словарного запаса, не представлялось возможным. Пришлось звонить официальному переводчику. Тот внимательно выслушал потерпевших, и сообщил кому надо, что у этих людей обокрали кладовку за номером восемь.
Как так – за номером восемь? Вы, спрашивают через переводчика, в какой квартире проживаете? Оказалось, что не в восьмой. Тут уже все окончательно запутались. Даже переводчик. А эти бегают и орут: «Обокрали! Обокрали!». С помощью переводчика удалось понять, что списку нажитого непосильным трудом мог бы позавидовать товарищ Шпак.
И тут стали вспоминать, что несколько недель назад какие-то несознательные граждане заняли чужую кладовку за номером восемь. Дворнику поступила жалоба. Он приехал, повесил на всех подъездах объявление о том, что восьмая кладовка незаконно используется несознательными гражданами, дал две недели времени на то, чтобы убрать вещи, после чего обещал все выкинуть. Теперь становилось понятно, кто именно эти несознательные граждане, которые заняли чужую кладовку. Читать по-фински они, конечно, не умеют, поэтому и на объявление внимания не обратили.
А через две недели дворник пришел выбрасывать вещи. Пришел и передумал выбрасывать. До чего, говорит, вещи хорошие! Зачем же, говорит, такие хорошие вещи выбрасывать? Лучше, говорит, я их себе заберу. До чего, говорит, обидно такие хорошие вещи на помойку выбрасывать. Я, говорит, о таких вещах, может быть, всегда мечтал! Мне, говорит, может быть, всегда хотелось именно таких вещей.
А у дворника там своя кладовка есть, свое помещение с замком и ключами. Он все это дело туда и перетаскал. И все хорошо – и жильцы довольны, и дворник радуется. И тут как раз эти арабы или турки заметили, что из кладовки номер восемь их вещи пропали. Ну, дальше вы знаете.
Пришлось побеспокоить и дворника. Власть, говорят, меняется, раскулачивать тебя будем! А у потерпевших спрашивают:
– Вы почему свои вещи в чужую кладовку положили?
А те отвечают:
– А это не чужая, это наша кладовка!
– Почему ваша-то?
– Потому что мы живем в доме номер восемь!
Такой логики финны явно не ожидали.
– Но вы ведь не только восьмую, вы ведь и свою кладовку тоже используете?
– Да.
– Так почему две-то?
– Потому что в одну кладовку все наши вещи не помещаются!
После этого ответа, вопросов у финнов больше не осталось.
А те, кто надо, так, говорят, и знали, что ехать не хотели! Вы, говорят, сами не знаете, кто у вас, где и что держит. Нам, говорят, и без вас тошно – у нас сокращения и денег нет. А тут еще вы, говорят, работать только мешаете!
В общем, нет более этим кладовкам никакого доверия, и ничего ценного теперь там никто не держит.
